Рассчитывали удержаться
В конце 1943 года обеспокоенные положением на фронтах нацисты думали о том, как скрыть следы своих преступлений. Тела убитых евреев, военнопленных, которые были захоронены во рвах возле деревень Каменка, Еловики, а также вблизи еврейского кладбища в Бобруйске, поспешно извлекались, складывались в штабеля и сжигались. Эту дьявольскую работу фашисты заставляли делать советских заключенных, которые тоже затем уничтожались. Поскольку у гитлеровцев было мало времени, на других захоронениях, где не успевали сжигать трупы, они просто вспахивали почву и сеяли пшеницу, рожь, траву, прокладывали дороги…
Захватчики хватались за любую соломинку, чтобы удержаться на плаву в бушующем океане освободительного похода Красной Армии. На временно оккупированной территории России, Украины и Белоруссии действовал Национально-Трудовой Союз (НТС), созданный еще в 1930 году из русской эмиграции. Основной его целью была борьба с большевизмом путем создания внутренних антисоветских подпольных организаций. Штаб- квартира НТС располагалась в Берлине. С началом войны группы его появились в Орше, Гомеле, Могилеве, Полоцке, Борисове, Минске, Бобруйске и еще в 72 городах России и Украины. Тесное сотрудничество НТС было налажено с предателями генерала Власова. Вал пропаганды старался удержать умы людей от напора правды, все более проявлявшейся с наступлением советских войск.
Вот как, например, это делала еще одна коллаборационистская газета, издававшаяся в Бобруйске:
«Примерный отряд
Отряд ОД Суслова расквартирован в Кировском районе. Свою боевую закалку он получил еще в Брянских лесах, в неустанных боях с партизанскими бандами. И сейчас в Кировском районе отряд доставляет немало неприятностей и большой урон здешним «партизанам»… Бойцы и офицеры отряда любят и уважают своего славного командира, требовательного к службе, но чуткого и отзывчивого к нуждам своих подчиненных. Он всегда впереди, лично руководит боевыми операциями и пользуется доверием и любовью своих подчиненных.
Немало в отряде и других, преданных делу родины бесстрашных и умелых командиров. Большим авторитетом пользуется гроза бандитов – командир взвода фельдфебель Токарев, лейтенанты Фатеев, Москаленко, Гатузов и Лукьянов и стражники Киридов, Будаков и другие.
Честь и слава такому отряду, его командиру, офицерскому составу и лихим воинам. Крепко держат они винтовки в руках. Грудью своею защищают они русский народ от подлых бандитов, нарушающих его милый труд по указке жидо-большевиков. Сусловский отряд знает, за что дерется. Он понимает, что беззаветной борьбой плечом к плечу с Германской Армией русские добровольцы РОА и ОД принесут освобождение своей родине и право на счастливое будущее в семье свободных народов Новой Европы.
Соловьев»
(Газета народной стражи и отрядов самообороны «На страже Родины», №8(36), 18 февраля 1944 г.).
Но инициатива просто уплывала из рук учредителей «нового порядка». Они предпринимали всяческие энергичные меры. К примеру, такие: именно весной 1944-го в Борисове и Бобруйске НТС создал две националистические организации — «Союз белоруской молодежи» и «Союз борьбы против большевизма». Цель созданных союзов — «борьба против иудо-большевизма». В организации принимались неустойчивые бывшие члены ВЛКСМ и ВКП(б) с испытательным сроком в 6 месяцев. Те, кто «пострадал» от советской власти, и репрессированные принимались как почетные члены. В союзах были созданы вооруженные дружины. Вся молодежь была обязана вступить в союзы и дружины, им выдавалось оружие и униформа, а также значки и удостоверения личности.
И тогда же, весной 1944 года, линия советского фронта стала подходить вплотную к Бобруйску. Ему противостояли 12 пехотных и танковая дивизии, много вспомогательных подразделений вермахта. Все они составляли линию обороны, которая проходила по прилегающим к рекам Друть и Днепр территориям (от Рогачева до Жлобина) и оттуда разворачивалась на запад, рассекая Березиной на юге Паричи и продолжаясь до Припяти. Этот оборонительный заслон состоял из 5-6 линий траншей, к которым вели многие ходы сообщений. Заграждения из колючей проволоки, минные поля, пристрелянные ориентиры предваряли предокопное пространство немецкой обороны. Бобруйск сам тоже был сильно укреплен: две оборонительных линии опоясывали непосредственно город, все каменные дома и подвалы были превращены в огневые точки, настоящие баррикады были сооружены на улицах.
Вот как вспоминал о том времени начальник оперативного управления Генерального штаба Красной Армии Сергей Штеменко:
«…Г. К. Жукова, например, в течение по крайней мере двух недель с утра до ночи занимал вопрос, как лучше разделаться с противником в районе Бобруйска. В поисках ответа Георгий Константинович выехал на правое крыло 1-го Белорусского фронта севернее Полесья и вместе с К. К. Рокоссовским собрал на совет командармов П. И. Батова, А. В. Горбатова, П. Л. Романенко, С. И. Руденко. Приглашены были также командующий артиллерией фронта В. И. Казаков и командующий бронетанковыми войсками Г. Н. Орел. Изучив характер местности и систему неприятельской обороны, все сошлись на том, что если из последней выхватить здесь обширный кусок и после прорыва окружить немцев, то обнажится основание всей их группировки в Белоруссии и она рухнет полностью. Но решиться на такое можно было лишь при полной уверенности, что окружение удастся осуществить в короткое время и в еще менее продолжительный срок противник окажется ликвидированным. В других случаях операция грозила затянуться, а это повлекло бы за собой тяжелые последствия.
Представитель Ставки поработал на местности в полосе каждой армии, еще и еще раз примериваясь и рассчитывая различные варианты операции, пока наконец не было признано окончательно, что наилучшим способом решения задачи 1-го Белорусского фронта будет окружение противника в районе Бобруйска с последующим уничтожением окруженных. Этот мучительный вопрос разрешился, можно считать, только 19 июня».
Нет таких крепостей, которые бы не пали перед Красной Армией
Надо признать, и это впоследствии отмечал Константин Рокоссовский, охранным подразделениям коменданта Бобруйска Адольфа Гамана во взаимодействии с регулярными немецкими частями удалось создать сильную круговую оборону. Дома были приспособлены под ведение огня из стрелкового оружия, вдоль улиц были сооружены доты, на перекрёстках врыты танки, а подступы к ним заминированы. Об этом докладывала разведка, в том числе и при помощи бобруйских подпольщиков и партизан. В городском краеведческом музее и сегодня в фондах есть план-схема Бобруйска с условными обозначениями объектов неприятеля в 1944 году, изготовленный, как на нем же и обозначено, « дядей Мишей (Ивановым М.Н.) в штабе 277-го партизанского полка», дислоцировавшегося в Усакинском лесу на Кличевщине.
Так вот, судя по схеме, город тогда ограничивался на западной окраине сегодняшней улицей Крылова. И именно параллельно ей — в тылу временных хозяев – проходил противотанковый ров. Тянулся он практически от железнодорожной станции Бобруйск до берега Березины, огибая небольшой лесок, кладбище и пересекая Минское шоссе. Как и положено, в тылу этом располагались в основном склады — боеприпасов, бензина, продовольствия и фуража. От нападения с воздуха они прикрывались зенитными батареями, в том числе и орудиями, установленными на железнодорожных платформах, перемещавшихся по веткам к гидролизному заводу и лесокомбинату. На позициях были установлены прожекторы и звукоуловители. Тыловые рубежи защищали также зенитки в западном окончании улицы Гоголя и в квартале улиц Шмидта, Спартаковской, Минской, Володарского. В нем же базировались передвижные автомобильные радиостанции. Ближе к вокзалу, на нынешней улице 50-летия Октября, размещалась тюрьма.
Сегодня можно предположить, что войдя в Бобруйск в первую неделю войны, гитлеровцы, конечно, и мысли не допускали, что им придется обороняться, а тем более отступать. Поэтому уверили себя в неприступности естественных рубежей, каковые представляет собой на северо-востоке и востоке города Березина. Никаких сооружений на ее правом возвышенном берегу не возводили, а ограничились зенитными батареями у железнодорожного моста и подвижной на платформе между стациями Бобруйск и Березина, а также возле аэродрома в южной части. Орудия для стрельбы по воздушным целям были установлены также у здания СД в квартале улиц Коммунистической, Советской, Пушкина и линии железной дороги; между улицами Маркса, Советской, Шоссейной и Октябрьской; в парке на улице Интернациональной; в крепости напротив Минского форштадта. Интересно, что казармы и офицерские дома XIX века, в которых жили гитлеровцы, они постарались защитить понадежнее — соорудили перед ними вдоль улицы Урицкого множество дзотов и бронеколпаков, направив пулеметные стволы внутрь города. Опасались, значит, возможных атак местных подпольщиков и партизан.
Тем не менее, 24 июня 1944 года советские войска перешли в наступление по всему фронту и после массированной бомбардировки в тот же день прорвали сильно укрепленную оборону противника южнее Паричей. Два дня спустя они захватили Глуск и шоссе Слуцк-Бобруйск. А утром 27 июня была захвачена железнодорожная станция Мирадино, и движение по железной дороге от Бобруйска до Осиповичей было прервано. В то же самое время шоссе Могилев-Бобруйск было тоже блокировано, и город был со всех сторон окружен участниками наступательной операции.
Оперативная сводка Совинформбюро за 25 июня 1944 года
…Войска 1-го Белорусского фронта, перейдя в наступление из района юго-западнее города ЖЛОБИН, прервали, при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации, сильно укрепленную оборону немцев, прикрывающую БОБРУЙСКОЕ направление, на участке протяжением 35 километров и за два дня наступательных боёв продвинулись вперед до 30 километров, расширив прорыв до 80 километров по фронту.
Одновременно севернее города Рогачев войска фронта форсировали реку Друть и прорвали сильную, глубоко эшелонированную оборону противника на фронте протяжением 30 километров и продвинулись в глубину до 12 километров. В ходе наступления войсками фронта освобождено более 100 населённых пунктов, среди которых Стайки, Дубцы, РЕНТА (23 километра северо-западнее РОГАЧЕВА), ОЗЕРАНЕ, ДЯДОВЩИНА, БОЛЬШАЯ КОНОПЛИЦА, ВЕРИЧЕВ, ЗАПОЛЬЕ, КНЫШЕВИЧИ (8 километров юго-западнее ПАРИЧИ), ТУМАРОВКА, ЗАБОЛОТЬЕ, КОВЧИЦЫ 1-Е, БАРАНИЙ РОГ, КРУКИ, ЧЕРНЫЕ БРОДЫ, ПРОТАСЫ, МОИСЕЕВКА, ПРОСЛИШЕ, ГРАБЬЕ, МУШИЧИ и железнодорожная станция МОШНА.
До того же в Бобруйск поступил приказ самого фюрера, в соответствии с которым 383-я пехотная дивизия вместе с частями генерала Гамана, который с 20 июня по совместительству командовал этим соединением, должна была удержать город, чтобы прикрыть отход остальных войск. Вот как об этом будет вспоминать после войны один из непрошенных гостей Вернер Хаупт: «В Бобруйске в тот день уже царил хаос… Генерал-майор Гаман, назначенный комендантом крепости, едва ли мог навести порядок в этих разгромленных войсках… Командование армии попыталось сдать Бобруйск, но Гитлер запретил. Когда же он, наконец, после полудня 28 июня дал свое разрешение, было уже поздно».
Заместитель Верховного Главнокомандующего, Маршал Советского Союза Георгий Жуков.
«…Жуков убедился, что войска Батова шли с юго-востока в обход Бобруйска, а вот Горбатов пока так и не мог выйти туда же с северо-востока. Следовательно, план окружения гитлеровцев у Бобруйска все еще не выполнялся. Вернувшись в 3-ю армию, Жуков поддержал просьбу Горбатова, не удовлетворенную при подготовке операции, нанести удар севернее. И пошло... Оборона врага была наконец опрокинута 27 июня в кольце юго-восточнее Бобруйска оказалось свыше 40 тысяч гитлеровцев.
К 17 часам воздушная разведка доложила: враг готовится к прорыву из окружения. Не терять ни часа, не дать фашистам воспользоваться ночью! Жуков приказал нанести удар с воздуха до наступления темноты. Менее чем за два часа командующий 16-й воздушной армией С. И. Руденко спланировал беспрецедентную операцию — с 19.15 в течение полутора часов 526 наших бомбардировщиков и штурмовиков обрушились на скученные войска противника. То была невероятная по эффективности работа авиации. Бомбовыми ударами, пушечно-пулеметным обстрелом поражалась вражеская техника, над дорогой и прилегающим лесом на высоту 300-400 метров поднялись клубы черного дыма. Потеряв рассудок, гитлеровцы разбегались куда глаза глядят по горевшему лесу.
Потом специальная комиссия подсчитала: разбито до 15 танков и штурмовых орудий, около 6 тысяч автомашин и тягачей, примерно тысяча орудий, три тысячи повозок. Свыше тысячи вражеских солдат и офицеров убиты. Обезумев от ужаса, нестройные толпы гитлеровцев сдавались в плен, пытавшиеся сопротивляться уничтожались».
Яковлев Н.Н., «Маршал Жуков (Страницы жизни)».
В то время как главные силы Красной Армии двинулись далее на Слуцк и Минск, осталось несколько советских дивизий, чтобы закончить взятие и освобождение Бобруйска. Однако штурмующей пехоте в сопровождении танков и при поддержке самолетов и речных судов прорубить окно на немецком плацдарме в два часа, как кому-то хотелось, не удалось. Тем более что немцами была предпринята попытка прорваться через осадное кольцо в северо-западном направлении. Но после мощных авиационных штурмовок пришло, наконец, время быстрого продвижения вперед танков и пехоты.