Образец рекламы начала прошлого века.
С копейкой в кармане
Отcутствие копеек в кармане в те предвоенно-предреволюционные времена имело как раз-то буквальный смысл, перешедший позднее в фигуральный. Ведь из приведенной выше рекламы видно, что счет в житейских ситуациях шел именно на копейки. Лишним подтверждением ценности копейки может служить и средний бюджет холостого рабочего-бобруйчанина, уходивший на ежедневное питание, правда, не в ресторане: на завтрак — 12-13 копеек, на обед — 22 копейки, на ужин — 10 копеек. Именно они берегли рубль.
Средняя месячная заработная плата бобруйских рабочих составляла около 37 рублей. Однако картина по конкретным профессиям несколько разнилась. Ювелир зарабатывал и 50-55 рублей, печатник чуть меньше — 52, металлист — 49, портной и столяр — в среднем по 37, сапожник — 24 рубля. А на что тратили в основном деньги бобруйчане?
Расходы на питание составляли до 17 рублей в месяц, аренда жилья — более 5 рублей. На одежду уходило 5 с полтиной, еще полтора целкового — на уход за телом. Врачебная помощь требовала до 60 копеек ежемесячно, общие и духовные потребности влекли за собой затраты до 1 рубля 50 копеек. Непроизводительные, но обязательные были расходы, увы, на табак и алкоголь — до 2 целковых. Разные прочие составляли еще от рубля до полутора. А вот налоги и сборы были минимальны — всего, вы не поверите, 3 (!) копейки в месяц. И никакой ошибки здесь нет. Дело в том, что в царской России не было подоходного налога. Разговоры о нем шли, но война помешала его окончательному введению.
Оставив питание, как самую затратную статью, для отдельного рассмотрения ниже, попробуем разложить все остальное по полочкам. Итак, обновки справляли по таким средним ценам: рубашка — 1 рубль, парусиновые брюки — 1 рубль, сапоги — 4-10 рублей. Гораздо дороже было пошить костюм — более 16 рублей и демисезонное пальто — почти все 20 целковых. Однако же, как мы знаем, бобруйские модели верхнего платья конкурировали с парижскими, ведь не зря местные франты шутили, что в такой дали от Бобруйска как столица Франции шили, случалось, неплохо, почти как тетя Бася с 1-й Слуцкой.
Бобруйчане не так часто одевались в столицах, но и в местных мануфактурных магазинах можно было прицениться к модным новинкам. В 1913-1914 годах на Муравьевской предлагали хоть форменный сюртучный костюм, хоть куртки английскую или австрийскую, хоть пальто «без ваты с бархатным воротником». Большим спросом пользовались головные уборы: от суконной фуражки американского фасона до дорожной шапки фасона «Нансен» из пыжика на ватной подкладке.
Цены тоже были на любой портмонет. Скажем, каракулевую черную шапку фасона «Пушкин» можно было купить за 20-35 рублей, а такую же из «выхухоля под котик» — за 14 рублей 50 копеек. Сюртук и жилет из черного крепа или шевиота, на шерстяной подкладке, с шелковыми реверами, стоил от 35 до 60 рублей. Фрачный же костюм из черного крепа или фуле, на шелковой подкладке, с шелковыми реверами требовал к уплате от 75 до кругленьких 100 рублей. Само собой, к фраку нужна была фрачная сорочка с «грудью из белого французского пике» — пожалте, за 2 рубля 75 копеек всего!
Французская мода начала 20 века.
Особой статьи расходов требовала женская одежда. Профессоров и знаменитых артистов, чьи гонорары могли бы позволить одевать им дам сердца в самые модные вещи, в Бобруйске просто не было. Поэтому основными покупателями платья были бобруйские начальник 40-й пехотной дивизии Евгений Ферсман и его семья, коллеги генерал-лейтенанта полковники с супругами и чадами и некоторые офицеры, не отягощенные браком, но пылавшие любовью к прекрасному полу. Именно им жалованья от 500 рублей у генерала до 325 рублей у полковников и 70 рублей у подпоручиков, наряду, конечно, с наиболее успешными купцами и отдельными чиновниками, позволяли заглядывать в магазины на бобруйском Невском.
А тут чего только не было! Ротонды на атласной или шерстяной сатиновой подкладке с шалью серого, черного и коричневого крашеного кенгуру за 66 рублей или такие же, но на лисьем караганьем меху за 138 рублей. Накидки из драпа «в английском жанре» без подкладки за 26 рублей 50 копеек и они же из гладкого драпа в том же жанре, но с атласной подкладкой и черным шелковым клеком за 39 рублей 50 копеек. А платья: для визитов и вечеров, с филигранной вышивкой и шелковыми пуговками, с букетом «флер д оранж» на лифе, в стиле «фантази» из мессалин-шанжан и тюник из креп-антуанет.
Шляпки просто сводили с ума предрасположенные к этому женские головки. «Тирольки» с эгретом, гарнированные канаусом шанжан, с плерезом «фантази», для прогулок и театра, «специально для театра» и множество других. Вкупе с непременными для дам принадлежностями в виде платочков, перчаток, вееров, украшений и парфюма они составляли для мужественных офицеров поистине «terra incognita». Не от того ли после мануфактурных странствий шли наши воины в офицерское собрание, ту же «Европу» к Зельдовичу или на хорошо известный в предвоенном Бобруйске угол Муравьевской и Скобелевской…
И хруст бобруйской булки…
Именно на том углу находился популярный у бобруйчан и их гостей «Франко-русский базар» А.М. Кацнельсона. Магазин предлагал большой выбор «заграничных и русских вин, ликеров, коньяку, рому и шампанского». А также «кахетинские вина князя Джерджаза» и еще «лечебные вина чистокультурного виноделия И.Г. Попова и Ко». «Базар» осуществлял ко всему «исключительную продажу воды и кваса Товарищества Калинкина», предлагал для балов и свадеб стеклянную посуду напрокат, принимал оптовые заказы и делал солидные скидки. Надо признать, шампанское тогда стоило немало: в ресторанах за бутылку надо было отдать 10-12 рублей, а в столовой офицерского собрания — 6 рублей. Пол литра водки было куда как дешевле — 30 копеек. Но вообще, ассортимент спиртного был таким же разнообразным, как и всего остального.
Услуги:
Носильщика — 50 коп.
Газеты — 3-5 коп.
Синематограф — 30 коп.-1 руб.
Рестораны и магазины города на Березине предлагали бордосские и бургонские красные и белые, крымские и кахетинские вина, рейнвейны и шампанское, хересы и портвейны. А еще номерные вина «графа Н.И.Воронцова-Дашкова» и вина «удельного ведомства «Ливадия» красное и «Ореанда» белое». По ценам, наиболее дорогим было шампанское: за французские сорта просили от 9 до 12 рублей, за русские — 5-6 рублей за бутылку. Бывали на полках вина и по 15-20 рублей бутылка — бургонские красные, рейнвейны, хересы или известное «Шато икем». Однако основная масса благородных напитков была доступна по ценам: от 1 рубля 20 копеек за бутылку крымского бордо, 2 рублей за крымские же мускат, херес, мадеру до 3 рублей за бутылку бордосского «Шато марсо», 5-6 рублей за «Латур Карве» или «Шамбертен».
Образец рекламы начала прошлого века.
Закусить тоже было чем. В меню перворазрядных ресторанов в первом десятилетии нового века и позднее значились такие блюда, как омар свежий под соусом провансаль, стерлядь по-русски, котлета из кур а-ля Палкин, ризотто куриные печенки, рябчик тушеный в сметане с брусничным вареньем. Конечно, довольно экзотичные блюда стоили в пределах 3-1 рубля 50 копеек за порцию. Но можно было поесть и дешевле: например, уха ершовая с расстегаями подавалась за 75 копеек, консоме с пирожками — за 40 копеек. Сытные майонез из лососины или «холодный поросенок натурель» были одинаковы по цене — 1 рубль 25 копеек. Поэтому нередко в той же «Европе» господа офицеры коротали вечера под бутылочку, и не одну, лафита или сотерна, угощая понравившихся дам редерером или Абрау Дюрсо.
С десертом в Бобруйске 1913 года тоже был порядок. Не случайно в одном из номеров «Бобруйской жизни» некто Марьясин дал такое объявление: «Настоящим довожу до сведения почтеннейшей публики, что мною открыта розничная фруктовая торговля под фирмою «Одесса» по Муравьевской улице в доме г. Фейгина, рядом с аптекой г.г. Атлера и Янушкевича. Предлагаю громадный выбор всевозможных крымских, бессарабских, кавказских, германских и итальянских фруктов. При магазине постоянно имеется свежая дичь, домашняя птица, овощи и ягоды».
Образец рекламы начала прошлого века.
Конечно, не всем бобруйчанам заработки позволяли пользоваться ресторанами и лучшими магазинами. Естественно, они валом шли на местный рынок и в лавки, окружавшие Базарную площадь. Здесь тоже были раздолье продуктов и пляска цен. Крестьяне из пригорода и окрестных уездов везли для горожан все необходимое. Интересно, что те, кто добирался до Бобруйска пароходом, скажем, из Лоева или Березино, платили за билеты соответственно 2 рубля, 1 рубль 80 копеек и 1 рубль 25 копеек и 1 рубль 60 копеек, 1 рубль 30 копеек и 1 рубль 5 копеек в зависимости от класса, то бишь места на судне. За багаж для первых была ставка в 23 копейки, для вторых — 10 копеек. Рейсы по Березине как в Лоев, так и в Березино осуществлялись ежедневно, кроме суббот.
Что же и почем предлагали коробейники с обеих сторон? Селяне, если удавался мелкий опт, продавали откормленную свинью за 25-58 рублей, ее более тощая соплеменница уходила за 7-24 рубля. При этом фунт свинины в розницу можно было купить за 11-15 копеек, а фунт сала за 18-29 копеек. В этих пределах или чуть дороже приобреталась более диетическая говядина — по 10-20 копеек за фунт. А производные от коровы сметана и сливочное масло торговались соответственно за 40 копеек литр и 30-45 копеек фунт. Более весомы во всех отношениях были откормленные индюк, требовавший к оплате все 4 рубля, и его товарищ гусь, тянувший от 1 рубля 16 копеек до 2 рублей 75 копеек. Скромнее была утка, не претендовавшая более чем на 80 копеек. Курица продавалась за 45-75 копеек, а производимый ею десяток яиц за 19-30 копеек. Культивировавшийся повсеместно как «второй хлеб» картофель был, прямо скажем, дешев на бобруйском рынке — килограмм всего за 2 копейки. Конкурировали с бульбой, пожалуй, лишь бурак-свекла по полторы копейки килограмм да белокочанная капуста — за 5 рублей сто кочанов. В своей цене всегда были необходимые в хозяйстве ржаная солома (за пуд — 20 копеек), сено (за пуд — 45 копеек) и овес (за пуд — 1 рубль). Пуд гороха продавался за 1 рубль 30 копеек, пуд гречки за 2 рубля, а пуд отборной фасоли — почти за 3 рубля. Всякие другие сезонные овощи и фрукты колебались в своей стоимости, которая сильно зависела от урожайности, а точнее, неурожая в неблагоприятные по погодным условиям годы.
Реализовав килограмм картофеля, крестьянин мог купить в городе аж два коробка спичек. А ведь ему для хозяйства нужно было куда как больше товару. Вот и крутился он в своих расчетах до пота: пшенички-арнаутки прикупить на куличи надо бы — отдай по 5 копеек за фунт; соль нужна, а это от 5-алтынного до 2 гривенников за фунт не самой лучшей; опять же без сахарного песка не обойтись — еще четверть целкового за килограмм отдай; ну и сельдями порадовать душу не грех — выложь за подржавелую копеек 17-25 на каждом фунте. А еще хозяйка наказывала свечей да керосину купить: за десяток восковых — почти 2 целковых да за «газу» по 25 копеек с литра… Почешет селянин затылок, и ноги сами несут его к трактиру.
И здесь, в заведении то ли Залмана Юхвида на Ольховской, то ли Фалки Ашпиза на 2-й Слуцкой стоит он перед трудным выбором. Чем отметить удачный базарный день? И сладкого чаю хочется, и пивком не мешало бы побаловаться: главное стакан горяченького и кружка холодненького по одной цене — 5 копеек, а к пиву за те же деньги еще и сушки соленые предлагают. Поломает михалевский хозяин голову над чудными ценами, сравнит их с теми, что дают на рынке за выращенные бульбу и бураки, да и откажется от гулянки. А для гостинцу супружнице и детям купит почти 4-фунтовую французскую булку за 8 копеек.
И другие потребности
Разъехался базар, а бобруйским пролетариям на свою работу завтра. Но и сегодня пока чаи гонять рано. Одни думали, как рассчитаться с хозяевами за съемную жилплощадь. Тем, кто на окраинах поселился, по 5 рублей в месяц платить следует — это низшая ставка. За номера и меблированные комнаты в центре — 30-40 копеек в сутки или 9-12 рублей в месяц. Меблированные комнаты в частных домах с самоваром и прислугой оценивались в 15-20 рублей ежемесячно. Но редкий мастеровой пользовался такими благами. Чаще снимали скромное жилье. В среднем разные его типы обходились: комната — 8 рублей, полукомната — 4 рубля с копейками, койка — столько же без пары копеек, угол — почти 3 целковых. Наем квартиры в 1914 году с отоплением, освещением и обстановкой составлял в среднем: 1-комнатной немногим более 12 рублей, 2-комнатной — около 19 рублей, 3-комнатной — почти 32 рубля.
Другие бобруйчане спешили по осени договориться с балагулами о доставке дров к зиме — за каждый его кубометр нужно было заплатить 15-18 копеек.
Третьи подумывали о поздравительных открытках, которые хотели послать родственникам к празднику Нового года: если черно-белую, то за 5 копеек, а входившую в моду цветную — за 10, причем это заранее, а если в канун праздника, то цена за любую удваивалась.
А у иных и забот больше не было, как в баню или, например, в синематограф сходить, а потом газету на диване почитать. Что же, в первом десятилетии ХХ века в городе на Березине действовала городская общественная баня на улице 2-й Слуцкой — копеек за 10-20 в ней можно было и помыться и попариться, а веник здесь, как и везде, приобретался за 1-5 копеек. Зазывал с первых страниц местных газет и лучший в Бобруйске кинотеатр «Художественный»: «Новая грандиозная программа…», но удовольствие лицезреть движущуюся фотографию стоило подороже легкого пара — от 30 копеек до целкового. За такие деньги, а точнее, за 45 копеек, можно было выписать «Бобруйскую жизнь» на целый месяц, подписка на год стоила 4 рубля; в розничной продаже за номер газеты просили 3 копейки.
