Она живет в своем мире, имеет мало друзей, не знает, что такое интернет и до сих пор не приобрела мобильный телефон. Считает себя старомодной и заметно смущается, когда вопрос заходит о ее личной жизни. А потом словно извиняясь, все-таки выдавливает из себя: «Ну что вы, какая у меня личная жизнь?! Я ж замужем, уже давно и навсегда — с творчеством...»
Нина Львовна Виленчик. Абсолютный знаток жизни Бобруйска (в ее пьесах, так или иначе, проступают черты нашего города и отдельных людей), она стала единственным драматургом из Беларуси, удостоенным Специальной премией престижного русско-немецкого театрального конкурса современной драматургии «Баденвайлер» за пьесу «Ангер — королевство радости».
Автор пьесы, покорившей Германию, сегодня у нас в гостях.
О чем рассказывает пьеса «Ангер — королевство радости»:Когда-то существовало на земле такое королевство, в котором все были равными и абсолютно все работали, в том числе работал и сам король. Однажды в это королевство прибыл изобретатель волшебной палочки со своей дочкой, которую ищет злой колдун Колгейт. Он привез бочки с виноградным вином, и все королевство попросту споил. Народ устроил самый настоящий путч, сбросив с трона короля. В стране началась бурные перемены. К счастью, в королевстве была корова Клеопатра, она давала много молока, так много, что это молоко начала пить вся страна и, трезвея, прозревала! Жизнь в королевстве стала налаживаться. Была создана сильная армия. Ну и так далее… (следите за настоящими событиями на постсоветском пространстве).
— Нина Львовна, как это так получается, что на родине успех не замечают, а немцы наградами осыпают?! Может вообще все неопубликованное или непоставленное нашими театрами вывезти за границу? Пусть немцы заметят…
— Вот в том-то и дело, что они, наверно, заметили, а мы не замечаем только потому, что мы в этом живем! Ведь эта пьеса («Ангер — королевство радости» — прим. Ред.) рассказывает о том, что сейчас для нас очень актуально. То, что сейчас творится на Украине и в других странах, в этой пьесе стопроцентно отражено! Хотя я писала ее 10 лет назад. Как-то предвидела все то, что произошло и происходит сейчас повсюду, у меня часто бывает внутреннее чутье такое…
Пьеса написана в стиле фентези, а если точнее, то в жанре иронической фантазии. Сейчас она попала в струю, поэтому, наверное, и получила Cпециальный приз в Германии.
— Вас этот успех окрыляет?
— Да, но жаль, что здесь это никому не нужно. Если мою пьесу и поставят, то где-то в Европе. Все пьесы-призеры обязательно будут переводиться на разные языки и ставиться в различных театрах. Хотя, если действительно из белорусских театров кто-то ко мне обратится, я буду только рада...
— А почему вы с таким сомнением об этом говорите?
— Дело в том, что еще в 2004 году, когда я написала эту пьесу, я была в Минске и зашла в театр Белорусской драматургии. В то время заведующим литературно-драматической частью в театре был Андрей Карелин. Он известный белорусский драматург, я ему оставила пьесу, он прочитал ее, позвонил мне и сказал: «Нина вы же написали гениальное произведение!»… И я, окрыленная успехом, звоню Анисенко (Валерий Анисенко — в настоящее время художественный руководитель Национального академического драматического театра имени Якуба Коласа, заслуженный деятель искусств. — прим. Ред.), а он говорит: «У вашей пьесы, конечно, будет успех, но дайте нам денег на костюмы». Ну откуда у меня могут быть деньги? Прожить бы, кое-как концы с концами свести. А в пьесе у меня десять персонажей и здоровая массовка — это представляете, сколько денег нужно на пошив костюмов, обувь, декорации? У меня нет и никогда не было ни менеджеров, ни спонсоров, ни богатых друзей…
— Отмеченную спецпризом пьесу легче же продвинуть и даже продать можно?
— Сейчас предлагать свою пьесу в театры, поверьте мне, совершенно бесполезно. Вообще, у нас часто пьеса даже до режиссера не доходит. Ну, кто такая Виленчик? Кто ее знает? Вот если Дударев пришлет пьесу, ее тут же рассмотрят. А я посылала, в разные театры, много и даже очень много раз… Потом не выдержала и сама поехала в один из театров и добилась встречи с режиссером. И знаете, что он мне сказал? Он мне сказал, что пьеса до него не дошла. По его словам, сейчас в успешный театр за один день приходит до пяти или более разных пьес. И вот он, бедняжка, просто не в силах это все прочитать… Вот просто не может он набраться терпения и сил, чтобы все это прочитать. Вот так и выходит, что пьесы или пылятся годами непрочитанные, или у режиссера есть свои люди, свои драматурги, чье написанное они прочтут в первую очередь.
— Нина Львовна, но спектакли по вашим пьесам все же у нас идут, к тому же такой успех в Германии… А нужных связей до сих пор не завели?
По пьесам Нины Виленчик в бобруйском театре с успехом идут знаменитая сказка «Ксюша и ее друзья» (с 2007 года) и сказка «Мороз Иванович» (с 2003 года).
— Может, я стара уже? В Министерстве культуры мне как-то сказали, много лет тому назад, очень мудрую фразу: «Вам не повезло, что вы живете в Бобруйске». Это было давно сказано, в 2003 году. Мудрая фраза, так оно и есть. Каким образом я могу завязать какие-то знакомства, если даже бобруйский театр не хочет меня ставить?
У меня в Гродно шла постановка в 2004 году, в России была постановка, в Латвии мою пьесу ставили. Так что кое-где, кое-как пробивалась. Но только не в Бобруйске!
— В Бобруйске есть молодой, талантливый и очень непростой режиссер Максим Сохарь, какие у вас с ним отношения?
— Наверное, он даже в чем-то даже гениален, но отношения у меня с ним сложные…
— Вы по-прежнему пишете?
— А как же?! Сейчас у меня в рукописи лежит новая новогодняя сказка. Вот я ее написала и в тот же момент поняла: никому это не нужно... Я сильно устала, от всего этого равнодушия, я пробиваюсь с 1995 года! Был такой момент, когда вообще опустила руки. Эту пьесу, за которую мне дали специальный приз в Германии, я в свое время отправляла в Брестский театр, а там режиссеру она так не понравилось, что он на меня по телефону буквально обрушился, практически матом меня посылал!
— Вы же творческий человек, ну послали бы его на его ж языке. Кстати, вы тусуетесь с местными художниками, поэтами, дизайнерами, журналистами, фотографами, творческой богемой?
— Когда-то давно такие вечеринки проходили то на квартирах у кого-то на чаепитиях, то в каких-то домах культуры при кружках. Особенно меня забавляли местные поэты и поэтессы, в хорошем смысле этого слова, скорее умиляли, а не забавляли. Ну, надо же — в таком говне жить, по талонам масло покупать и при этом о розах писать и думать! Это были девяностые годы…
Сейчас ни куда не хожу. Хотя, если скажу, что не приглашают, значит, совру, — приглашают. Может, не так настойчиво, как хотелось бы...
— Находит ли в ваших пьесах отражение сегодняшней жизни Бобруйска: типажи, прототипы, взятые из этой жизни?
— Мне кажется, в творчестве любого человека, хочет он того или нет, находит отражение то место, в котором он живет и те люди, которые его окружают... Иногда, когда пишешь пьесу, такое ощущение, что моей рукой кто-то водит, пишешь непрерывно, не замечаешь, как идет время. Только бы успеть написать то, что продиктовано свыше.
Когда я писала свой «Ангер», я написала первое действие, а потом полгода вообще ничего не шло. Эта пьеса рождалась в таких муках, она у меня так много энергии забрала!
Творчество рождает творчество. Какая личная жизнь может быть, какие друзья и какие тусовки, когда мне звонят, а я почти постоянно отвечаю, что занята. Меня зовут, буквально стараются вытащить, а я в ответ снова и снова: «Не могу, не мешайте, пишу».
— Значит, вопрос о личной жизни отпадает?
— Начинались вроде бурные романы в личной жизни, но я тут же в этих еще не начавшихся романах ставила точку. Были страсти и увлечения, но из-за того что я все время чем-то занята… Написанием, мыслями, сюжетами… Вы понимаете, о чем я? Вот поэтому у меня нет личной жизни, и никогда ее не было.
— Как вы оцениваете уровень пьес и постановок, которые идут в нашем театре?
— Раньше уровень был намного выше, сейчас, по-моему, немного сдали, чем объяснить, не знаю. Актеры в принципе те же самые, хорошие профи, есть в театре очень даже неплохая молодежь. Может, берут не тот репертуар? Постановка, спектакль должен зрителя брать за душу и долго, очень долго не отпускать…
— Нина Львовна, а может дело не в актерах и не в постановке, а в самих зрителях, а?
— Я бы не посмела так и подумать, хотя, вполне может быть…
P.S. Когда материал уже верстался, я все-таки взял на себя смелость и позвонил режиссеру Максиму Сохарю, что бы узнать, действительно ли у него сложные отношения с бобруйским драматургом Ниной Виленчик, и если это так, то почему?
— Не знаю, какие такие майсы там понапридумывала Нина Львовна! — ответил режиссер. — Она, безусловно, яркая творческая натура, сильная, и у нас милейшие отношения. Скорее всего, в какой-то момент она меня или мы друг друга недопоняли. Такое у творческих людей бывает. Думаю, успех пьесы очевиден и наш зритель новую постановку оценит по достоинству!
Владимир РЕПИК. Фото Александра КОСТИНА.
РАНЕЕ НА САЙТЕ: