Олег Волох: «Шампанское от Яшина»

Олег Волох (в центре) и генеральный директор футбольного клуба «Белшина» Геннадий Варакса впервые вывели бобруйскую футбольную команду в элиту в 1993-м году.

лишь в завершении своей тренерской (но не игроцкой) карьеры оказался в Бобруйске. О том, как складывалась футбольная жизнь юбиляра, Олега Антоновича расспросил корреспондент газеты «Все о футболе».

— Олег Антонович, как так случилось, что родились вы на дальнем Востоке, играть в футбол учились на Украине, на границе с Румынией, там же и начали карьеру, а продолжили ее в Казахстане и Беларуси?

— Дело в том, что родился на Колыме в 1942 году потому, что в 1940 году мой отец, а он родом из Крупского района, по комсомольскому призыву поехал в те далекие края. Он учился в Москве в финансовом техникуме, и его отправили на Дальний Восток возглавлять одно из новых отделений банка. Там он познакомился с моей матерью, она ленинградка, они поженились и в 1942 году появился на свет я. Когда мне было 5 лет, отца перевели в Западную Украину. Тут уже другая история: местных специалистов отправили на Колыму, но не по финансовой части работать, а лес валить, и их заменяли проверенными кадрами. Так наша семья оказалась в Станиславской (ныне Ивано-Франковской) области. В городке Заболотов отец возглавил финансовое учреждение, а потом был переведен в соседнюю Коломыю. Красота там необыкновенная — предгорья Карпат. Но и бендеровский край, однако, стреляли по ночам... Через оба этих городка протекает Прут, так что я там научился хорошо плавать, и когда поступал в институт физкультуры, то проплыл на первый разряд, и мне стали активно предлагать на плавание пойти.

— Но выбрали все же футбол.

— Конечно. Хотя я в школе во все сборные входил: и по волейболу, и по футболу, и по велоспорту, и акробатикой занимался. Но уже в 10-м классе меня стали привлекать к играм станиславского «Спартака» — главной команды области. Так что я и не думал ни о чем другом. Играл я нападающего — центрального и правого иногда. По системе «дубль-ве» тогда играли, с пятью форвардами. Влился в команду я быстро, сразу стали на поле выпускать: когда на замену, когда в основе. После школы поступил в львовский ИФК — ребята знакомые поехали поступать и рассказали, что как раз в тот год во Львове решили создать гражданскую команду. В ту пору в городе была военная команда — СКА. Так как львовщина это известный бендеровский край, то на трибунах народу практически не было, а на «Львовсельмаш» сразу стали ходить, хотя играли мы в первенстве области. И очень удачно — ведь собрали лучших ребят со всей области, а это ведь футбольный край — еще при Польше команда из Львова выиграла 4 чемпионата страны. Так вот, в первый же год мы выиграли чемпионат области, и в финальной встрече (3:0) я забил два мяча. И по регламенту мы должны были проводить переходные игры с худшей украинской командой, игравшей в чемпионате СССР. Так вот первый матч мы с «Нефтяником» из Дрогобича в гостях сыграли 1:1, а перед ответным матчем болельщики этой команды собрались около нашей гостиницы и до полуночи орали под окнами «Не отдадим Львову класс „Б“!» Наверно это помогло соперникам — мы проиграли 1:3. В следующем году мы снова стали чемпионами области и снова играли с «Нефтяником». Сначала проиграли 0:1, но в ответном матче победили 3:0 и завоевали право играть в классе «Б» (второй лиге).

— Но за «Карпаты» (так стала называться команда) вы так и не сыграли.

— Нет, отца и маму перевели в Казахстан, они боялись за меня и категорически хотели взять меня с собой: «Не останешься ты у этих бендеровцев — не дай бог случится что!» Так я оказался в Алма-Ате, и там через знакомого из Львова попал в создававшийся зимой 1963-го усть-каменогорский «Спартак». Там я здорово заиграл — стал лучшим бомбардиром команды, в 64-м забил 12, 65-м — 14 мячей, был капитаном команды. «Восток» в восточной зоне был на ведущих ролях. Мы два года выходили в финал союзных республик и на этих матчах — за право выхода в первую лигу — меня заприметили. На этих турнирах собирались «купцы» из большинства клубов высшей лиги. Так вот в 1965-м меня приглашали «Пахтакор», само собой «Кайрат», и даже московское «Динамо». Я и в Москву ездил, на стадионе «Динамо» побывал, но все же перешел в «Кайрат».

— Почему?

— Несколько причин. Во-первых, «Кайрат» возглавил бывший тренер «Востока» Борис Никитич Еркович. Во-вторых, я служил в армии. Ну как служил — принял присягу в Усть-Каменогорске и все. С этим тоже могли возникнуть проблемы. В-третьих, когда в Алма-Ате пронюхали про интерес московского «Динамо», то предложили просто шикарные условия: трехкомнатную квартиру в центре города, недалеко от ЦК партии и «Волгу» ГАЗ-21 «белая ночь». А машину в то время было получить просто нереально, тем более «Волгу». В-четвертых, в Алма-Ату уже переехали мои родители с братом, и в-пятых, не понравилась мне Москва — после спокойных Львова и Усть-Каменогорска в многомиллионной столице СССР я чувствовал себя неуютно. Да и боязно было — вдруг на лавке осяду в окружении динамовских «звезд».

— Все условия «Кайрат» выполнил?

— Да, дали мне машину, как сейчас помню — госномер 00-82, у меня «восьмерка» на спине была. Сначала я ездил без прав — точнее были они, но я не сдавал экзамен. Только через полгода сдал. Но гаишники тоже ведь болельщики были — футболистов там просто боготворили. И квартиру дали. Только сказали быстрее жениться, что я и сделал. Впрочем, мог быстро ее сдать: после удачного второго года в «Кайрате» (я вместе с кубковыми забил 12 мячей) Гринин, который в 67-м в «Кайрате» работал, в ЦСКА звал, в «Локомотив» Лядин сватал, я к Бубукину ездил. Даже показали квартиру на Кутузовском проспекте, в которой «жить буду». Помню, едем, а Лядин говорит — вот тут Леонид Брежнев живет.

— Не жалеете, что так и не стали соседом «любимого Леонида Ильича»?

— Нет, ни о чем не жалею. Еще неизвестно, как бы жизнь повернулась. А так в «Кайрате» я был в большом порядке. И у Ерковича, и у Гринина, и у Келлера был в основном составе.

— И все равно Алма-Ату покинули. Почему?

— Захотелось в Европе поиграть! Все-таки среднеазиатские команды всегда были на вторых ролях. Хотелось чего-то добиться в футболе, выиграть медали. Да и минское «Динамо» тогда было на виду, пусть и зарплата была меньше. Захотелось в другой футбол, не в атлетичный, как «Кайрат», поиграть. Да и ностальгия какая-то по родине была. Когда сказал отцу, что в Минск зовут, он с ходу: «Езжай, помоги землякам!» (улыбается). Так что я отзвонился в «Локомотив», в ЦСКА, извинился, сказал, что в Минск поеду играть. Коллектив в «Динамо» был классный, атмосфера просто замечательная, но у меня как-то не сложилось. Это если по большому счету брать.

— Давайте закончим с «Кайратом». Принципиальней соперника, чем «Пахтакор», у алмаатинцев не было...

— Точно (смеется). Сейчас бы назвали это среднеазиатским дерби. Что в Ташкенте стадион битком — под 60 тысяч, что в Алма-Ате — 45. И болели так страстно! Ведь за поражение от московской команды, тбилисцев или киевлян никто камень в наш огород не бросал. Но вот проиграть «Пахтакору» нельзя было не в коем случае! Да и премиальные двойные были. Помню, забил «Пахтакору» в Алма-Ате победный гол, так стадион стал скандировать мое имя. Приятно было.

— Этот гол не стал самым памятным?

— Не-ет, был другой случай (смеется). Играли мы в 1968-м в Алма-Ате на кубок с московским «Динамо», тогдашним обладателем трофея и серебряным призером. И при счете 1:1 выскакиваю на ворота. Лев Яшин бросается мне в ноги, а я на скорости убираю под себя (это был мой коронный финт), он отыгран, и я качу мяч в пустые ворота. Стадион чуть не рухнул! После матча болельщик выскочил на поле, и сунет мне часы в руку: «Это за гол!» Я отказываюсь. А тот все равно вложил их в руку и убежал на трибуну. Так что любопытно, часы-то новые были! А спустя месяц мы играли с «Динамо» в чемпионате, в Томске, по-моему: тогда для популяризации футбола бывало такое. Когда мы ужинали в гостинице, Лев Иванович подошел к нашему столику (динамовцы тоже улетали на следующий день) и поставил бутылку шампанского. «Молодец, — говорит, — это тебе за тот гол, классный мяч забил». Я отнекиваться — мол, не пью, а он «да ладно, после игры можно». Тут мы эту бутылочку и приговорили (смеется).

— В «Динамо» вы забивали нечасто.

— Да... Компания тогда подобралась в Минске солидная. Правда, на сходе были некоторые лидеры. А в 1969-м Севидова убрали. Пошла перестройка команды. Лидером, как в «Кайрате», я не стал, да поначалу и не стремился, больше учился, осваивался в новом для себя футболе, в команде. Влился в коллектив без проблем, правда, постоянного места на поле сначала не было: то на краю в полузащите сыграю, то в атаке на фланге, то в центре. А когда уже стал подумывать о том, чтобы на новую ступеньку подняться, начались проблемы со здоровьем. До «Динамо» я за три сезона больше 100 игр провел в чемпионате и кубке, а тут вдруг травмы стали сыпаться одна за другой. Да еще и врач вечно «Давай, Алик, через боль должен сыграть». Будь он неладен... Я выхожу, и усугубляю повреждение и «отдыхаю» месяцами. Когда в очередной раз травмировался — порвал на левой мышцу, настроение было на нуле. А тут в Минск приехал Борис Еркович, который тренировал семипалатинский «Спартак». Партийное руководство области — сплошь заядлые болельщики, знали и помнили меня по «Кайрату», и дали «наказ» Никитичу — непременно привезти Волоха в Семипалатинск! И я снова уехал в Казахстан. Сложилось удачно: мы выиграли свою зону во второй лиге, потом стали третьими. Я забивал меньше, больше играл на партнеров, но народ (не хвалясь) меня очень любил. Жена как-то приехала в гости (она с сыном осталась в Минске), побывала на стадионе и говорит «Да ты тут король!» (смеется). Меня ведь Еркович брал изначально на роль играющего тренера, но я на тренировке так «включился» в двусторонку, что ребята сразу в один голос «да он еще играть может!» И сразу дали мне прозвище «мугалим» — по-казахски значит «учитель» (смеется) — так оно ко мне там и приклеилось. А я еще попылил пару сезонов, и лишь потом на тренерскую перешел. В 1973-м потянуло домой, в Минск, к семье. И оказался я в Жодино. Стал играющим главным тренером. Подтянул ребят из дубля «Динамо», сам еще немного поиграл, а в 1977 меня вызвали в федерацию футбола и предложили проявить себя на новом уровне — возглавить могилевский «Днепр». Который занял 19-е место из 20-ти в своей зоне. Я согласился, и отработал там два года.

— Чтобы снова оказаться в Семипалатинске.

— Да. Уж очень активно они меня звали. И уехал я в Казахстан на почти 10 лет. Там всякие были времена, и хорошие и не очень. Предлагали остаться. Квартиру шикарную в центре города давали. Но жена ни в какую из Минска уезжать не хотела. А я не горел желанием бросать работу в «Спартаке». Наша семейная жизнь дала трещину, которая становилась все больше. А тут после очередного сезона я вернулся в отпуск Минск, и познакомился с Людмилой. Которая в итоге стала моей второй женой. А так как она сама из Бобруйска, то в этот город, в котором до того никогда и не бывал, в итоге перебрался и я. В 1991-м решили возродить снятый с чемпионата из-за «росписей игр» и дисквалифицированный «Шинник». Было это в 1991-м году. Пригласили меня на беседу. Спрашиваю «сколько у вас в наличии футболистов?» — «семь». Ну и взялся я за этот гуж. Стал собирать ребят — кого из Минска позвал, кого из других городов. В 1993-м мы вышли в высшую лигу, потом окрепли (когда «Фандок» и «Шинник» объединили), брали медали, становились чемпионами, обладателями кубка Беларуси. В команде я работал в разном качестве — и главным тренером был, и вторым. Сейчас вот помогаю Саше Соколовскому в работе с дублем.

— И как?

— Ну вот, в последнем матче 6:2 «Неман» обыграли (улыбается). Но главное, чтобы ребята росли, а результат в дубле дело второе. И прибавляют пацаны, прибавляют — это радует. Еще бы поле хорошее, чтобы в Жлобин на тренировки не ездить...

— Довольны тем, как завершается ваша тренерская карьера?

— Мне Бобруйск дал очень много. Не сколько, пусть воспримут все правильно, в футбольном плане, сколько в житейском. Я обрел семью, крепкий тыл, о чем всегда мечтал. На склоне лет понимаешь, что семейное счастье — это тоже большая победа.

К СВЕДЕНИЮ

Олег Антонович Волох родился 8 апреля 1942 года в городе Сенчане (Россия, Хабаровский край). Нападающий, полузащитник. Мастер спорта СССР (1967). Тренер. Воспитанник футбольной школы города Коломыя (Станиславская область, Украина).

Выступал за «Спартак» (Станислав, 1959-60), «Львовсельмаш» (Львов, 1961-62), «Восток» (Усть-Каменогорск, 1963-65), «Кайрат» Алма-Ата (1966-68, 94 матча, 14 забитых мячей в высшей лиге), «Динамо» (Минск, 1969-71, 40/2), «Спартак» Семипалатинск (1971-73), «Торпедо» (Жодино, 73-74).

Тренировал команды «Торпедо» (Жодино, 1973-76, играющий старший тренер, старший тренер), «Днепр» (Могилев, 1977-78, старший тренер), «Спартак» Семипалатинск (1979-87, 2000, с мая по ноябрь, старший тренер, тренер), СДЮШОР «Трудовые резервы» (Минск, 1988-90, тренер), «Луч» (Минск, 1990, тренер), "Шинник"/"Белшина" (Бобруйск, 1991-2000, 2003-12, старший тренер, главный тренер, тренер), «Бобруйчанка» Бобруйск (2001-03, главный тренер), национальную женскую сборную Беларуси (2004-07, главный тренер).

Олег ШЕПЕЛЮК, Все о футболе. Фото ФК Белшина.

За многолетний добросовестный труд и в честь 70-летия со дня рождения Олег Антонович Волох награжден на днях Почетной грамотой Бобруйского городского исполнительного комитета. Поздравляем!