Воздушная гавань после революции
Существование в городе на Березине военного аэродрома связано и с именем известного российского авиатора Иосифа Башко. Именно он, к тому времени, кавалер девяти российских орденов и Георгиевского оружия, 20 февраля 1918 года совершил перелет из Станьково, где служил, в Бобруйск, а на следующий день во время бегства частей Западного фронта был вынужден, ввиду порчи одного из моторов воздушного корабля «Илья Муромец-Киевский», совершить посадку в расположении 1-го Польского корпуса генерала И.Р. Довбор-Мусницкого.
«Киевский» на аэродроме в Бобруйске, май 1918 года.
Вот что писал на интересующую нас тему Константин Финне в книге «Русские воздушные богатыри И.И. Сикорского»: «… 9/22 февраля 1918 года принял старт «Киевский», на борту которого находились полковник И. Башко, капитан В. Моисеенко, мотористы Ф. Грошев и И. Григорьев. Командир предполагал лететь в сторону Смоленска, чтобы выйти из области действия неприятельских войск. Неблагоприятные погодные условия — снег и низкие облака — вынудили пилота через 2 часа 20 минут сесть в Бобруйске, который был занят частями 1-го Польского корпуса генерала Довбор-Мусницкого. Башко был арестован легионерами (якобы за участие в бомбардировке польских войск). Остальные три члена экипажа получили пропуска для въезда в Россию и они добрались до Смоленска.
Вскоре командира «Киевского» отпустили на поруки начальника авиации 1-го Польского корпуса подполковника Абакановича. 3 марта 1918 года полковник И.С. Башко со своим «Муромцем» прибыл на аэродром Пуховичи под Бобруйском на укомплектование в авиацию корпуса. На основании приказа №185 по авиации корпуса и своего рапорта за №306 военлет Башко был зачислен в списки авиации 4 марта 1918 года. В марте 1918 года Башко совершил два полета продолжительностью 2 часа 15 минут.
6 марта 1918 года солдатский комитет потребовал от командира отряда полковника Башко помочь разрешить ситуацию, которая угрожала им германским пленом. Несмотря на распад отряда самолеты и другое оборудование находилось под охраной и в хорошем состоянии, что по тем временам было редкостью. Когда солдаты оставляли фронт, они часто продавали задешево все военное имущество, которое имели. В то время пулемет можно было купить за 25 рублей, артиллерийская батарея, включая орудия, снаряды и лошадей, стоила 800 рублей.
К чести нижних чинов эскадры, при приближении немцев они жгли снаряжение, не позволяя ему пойти на продажу. Получив приказ уничтожить все снаряжение, которое не могло быть спасено, и сообщив солдатам отряда, куда надо двигаться, чтобы избежать захвата немцами, полковник Башко отдал приказ подготовить к вылету «Муромцев», включая и «Киевский», то есть все воздушные суда, находившиеся в хорошем состоянии. Когда он прибыл на аэродром, к своему удивлению он увидел солдат, построившихся, как при старом режиме. Он приветствовал их по-уставному и услышал дружелюбный и четкий ответ: «Здравия желаем, ваше превосходительство».
Известно также, что «Киевский» летал 3 мая над Бобруйском во время смотра генералом Довбор-Мусницким авиации 1-го Польского корпуса. На борту корабля находились полковник И. Башко и начальник авиации корпуса подполковник П. Абаканович.
23 мая 1918 года, во время разоружения частей 1-го Польского корпуса германскими войсками, прорвавшими фронт, не желая сдаваться в плен, Башко вылетел из Бобруйска на неисправном самолете. После пяти часов полета потерпел аварию у с. Желанье Юхновского уезда Смоленской губернии. При падении получил общую контузию всего тела, ушибы шеи, ног и спины. Был арестован «Юхновским совдепом по подозрению в шпионаже». 1 июня «препровожден под конвоем» в Москву, где в начале июля освобожден, «как офицер, имеющий рабоче-крестьянское происхождение».
Вот как вспоминал сам Башко о тех событиях: «Да и те волнения, три последние ночи без сна, риск бегства стали сказываться — я засыпал за штурвалом и, чтобы избежать катастрофы, приказал одному из компаньонов сесть рядом со мной и подбадривать меня. Так мы летели часа три, и я уже чувствую, что больше не могу. Как по команде, оба левых мотора чихнули и остановились. Корабль начал разворачиваться влево. С этим я уже не мог бороться и почти заглушил правые моторы. Придя в себя, я сознавал, что посадка необходима, иначе разобью машину. Перевел корабль на планирование и, всматриваясь в землю, искал место для посадки. На мое счастье, недалеко увидел хороший лужок, а рядом пахота. Решил рискнуть, повел корабль к земле, выключил правые моторы и на предельном режиме коснулся земли. Лужок оказался твердым, и мы, пробежав до самой пахоты, благополучно остановились».
В борьбе с интервентами и после
Важным пунктом был Бобруйск в стратегических планах командования Красной Армии. Вот как об этом пишет в своей книге «Красная авиация в борьбе с белополяками», говоря о ситуации на участке 4-й польской армии весной и летом 1920 года, П.Ф.Березин:
Григорий Сапожников у своего самолета пиковой масти.
«… Ввиду чрезмерной удаленности аэродромов от своих войск, успешно продвинувшихся на запад, командующий 16-й армией приказал эскадрилье перебазироваться на ст. Бобруйск.
… В ответ на бомбардировку белополяками ст. Жлобин было решено вызвать «познанских рыцарей» на бой. Для осуществления этой задачи выбор пал на красного военного летчика тов. Сапожникова.
9 мая 1920 г. тов. Сапожников, взяв с собой 25-фунтовую бомбу, вылетел на своем истребителе и сбросил эту бомбу на аэродром противника. Бомба разорвалась около самолетных палаток. Проследив за результатом взрыва, тов. Сапожников сделал несколько фигур высшего пилотажа над головами трусливых шляхтичей и, снизившись, обстрелял их. Несмотря на то, что наш самолет был один, белопольские летчики не посмели подняться в воздух.
При возвращении на аэродром тов. Сапожников атаковал аэростат противника; не имея с собой зажигательных пуль, он заставил аэростат снизиться.
10 мая, в 10 час. 30 мин., над красным аэродромом в Славное появились нагруженные бомбами три белопольских самолета немецкой фирмы LVG. В воздухе их встретили тов. Сапожников и другие летчики. Поляки сразу же сбросили все свои бомбы в лес и, не причинив никакого вреда, начали уходить. В результате преследования один из белопольских самолетов был сбит тов. Сапожниковым и упал в лес вблизи Жлобина. Польский летчик, оказавшийся командиром 12-го авиационного отряда, и летчик-наблюдатель были взяты в плен. Второй польский самолет был подбит тов. Сапожниковым и снизился в расположении 8-й стрелковой дивизии.
В марте, апреле и мае 1920 года красвоенлет тов. Сапожников с товарищами по 1-му авиаотряду истребителей 16-й армии до десяти раз барражировали по фронту над Березиной от Бобруйска до Шатилок на высотах 2-2,5 тысячи метров, находясь в воздухе от 1 часа 15 минут до 1 часа 40 минут. А 24 апреля с аэроплана еще разбрасывали и литературу пропагандистского содержания. В то же самое время самолет 2-го истребительного отряда над Бобруйском появился только раз, осуществляя полет по направлению Салтановка, Жлобин, Шатилки, Красный Берег.
Упоминая, что «12-я и 13-я разведывательные эскадры в составе 21 самолета (из них 11 действующих) находились в Бобруйске», тот же П. Ф. Березин рассказывает о некоторых боевых и не очень эпизодах: «… Вечером 8 июля прилетели три корабля «Илья Муромец». Начальник оперативного отдела армии, прилетевший на «Илье Муромце», от имени командующего дал следующее задание самолетам типа «Илья Муромец»: 1. Разгромить ст. Талька, Верейцы и сбросить бомбы на ст. Уборок, Завишки, Гродзянка. 2. Сфотографировать эти станции, м. Лапичи и все, что встретится ценного. 3. Для охраны кораблей через 40 мин. вылететь всем боеспособным истребителям, захватив с собой бомбы и литературу, и произвести тщательную разведку в районе Новоселки, Б. Каменичи.
… В 8 час. утра 9 июля три «Ильи Муромца» поднялись с аэродрома, причем один из них, потеряв ориентировку, сейчас же сел обратно. Другой самолет вследствие неисправности моторов сел в болото в 3 км западнее аэродрома. Третий, севший у д. Заболотье вследствие недостатка горючего, свернул с заданного маршрута и бомбардировал г. Бобруйск, сбросив 11 пудов бомб на железнодорожную станцию. На этой станции он обнаружил эшелон, груженый самолетами. Было произведено несколько удачных попаданий в эшелон и железнодорожный мост. Взрывом одной из бомб, попавших в станцию, был вызван пожар». Интересно, что пилотировал «Муромца», разбомбившего станцию Березину и мост возле нее, красвоенлет Алексей Туманский — родной брат известного впоследствии советского конструктора авиационных двигателей Героя Социалистического Труда Сергея Константиновича Туманского.
Следует заметить, что в ходе Мозырской операции войск Красной Армии использовались в основном истребители системы «Ньюпор» деревянной конструкции. Тем не менее, мотор мощностью в 110 лошадиных сил с запасом горючего на 1час 45 минут позволял развивать скорость свыше 150 километров в час и достигать более чем 5 тысяч метров высоты. Тоже деревянный, но бомбардировщик «Илья Муромец» с четырьмя моторами мощностью 600 лошадиных сил имел запас топлива на 4 часа, скорость 115 километров в час, потолок высоты 3 тысячи метров и грузоподъемность 170 килограммов.
Характеризуя условия работы в то время, бывший начальник авиации фронта Татарченко писал, что «...бензина не было совсем. Летали же на разных суррогатах, на газолине, на «авиаконьяке» (спиртовая смесь) и прочих комбинациях газолина, спирта, керосина и эфира. На всем фронте насчитывалось 240 пудов этих моторных наркотиков. Касторка имелась в гомеопатических дозах. При таких условиях моторы часто портились и очень часто отказывали в полете». Перечень из ведомости штаба «Красного Воздушного Флота Юго-Западного фронта на потребное авиагорючее и смазочные материалы на второе полугодие 1920 г. для 14-го, 1-го, 6-го и 4-го авиационных поездов 21 сентября 1920 г.» дает представление об этом: олеозиль «Зиллера», олеонафт, автоль, гаргойль А, гаргойль Б, глицерин, керосин, газолин, эфир, спирт, спирт ректификованный, карбид, машинное масло, вазелин, графитная мазь, авиасмесь, касторовое масло, спиртосмесь, бензин, нефть…
Советско-польская война завершилась миром, но аэродром Бобруйска уже никогда не терял своего военного значения. Например, в январе 1922 года сюда, на бывший польский аэродром, где ровно за 4 года до этого находился со своим «Киевским» полковник И.С. Башко, вновь перевели отряд известного нам Туманского — для борьбы с бандами. Тяжелые бомбардировщики для такой работы не подходили и в боях не участвовали, однако А. К. Туманский с бойцами авиаотряда вооружил приданную отряду легковую машину «Вандерер» тремя, снятыми с «муромцев», пулеметами «Льюис» и оказал помощь красноармейцам в разоружении одной из банд. Из-за плохих условий хранения самолеты пришли в негодность, и отряд был расформирован.
В 1930 году приказом Народного комиссариата обороны СССР и с личного благословения Тухачевского на территории Ленинградского военного округа в составе 11-й стрелковой дивизии был сформирован внештатный опытный авиамотодесантный отряд, ставший первой в мире парашютно-десантной боевой единицей. В других военных округах европейской части Советского Союза тоже начали создаваться отдельные авиадесантные отряды, вскоре переименованные в авиационные батальоны особого назначения (БОН). Всего их было четыре: 1-й в Приволжском, 2-й — в Белорусском, 3-й — в Киевском и 4-й — в Московском военных округах. Как следует из названия, эти части организационно относились к ВВС и дислоцировались в военных городках летчиков, в частности, 2-й БОН — в Бобруйске.
Накануне и в Великой Отечественной
В списке действующих военных и гражданских аэродромов и собственных посадочных площадок, использовавшихся санитарной авиацией Народного комиссариата здравоохранения СССР в своих целях, по состоянию на начало 1941 года на территории тогдашнего Западного военного округа значился и Бобруйск. Кроме того, использовалась площадка и в Кривом Крюке «в 10 километрах северо-западнее Бобруйска».
Однако с началом Великой Отечественной войны ситуация на Бобруйском аэродроме резко изменилась. К 22 июня 1941 года здесь базировались самолеты управления 13-й бомбардировочной авиадивизии генерал-майора Ф.П. Полынина, 24-го Краснознаменного скоростного бомбардировочного авиационного полка подполковника П.И. Мельникова и 97-го ближнего бомбардировочного авиационного полка майора Е.Л. Иванцова, а также курсов командиров звеньев. На курсах обучались не только летчики 13-й БАД, но и пилоты 13-го, 16-го и 39-го СБАП, относившихся к 9-й, 10-й и 11-й смешанным авиационным дивизиям ВВС Западного особого военного округа. Руководил курсами капитан Никифоров. Кроме того, на поле Бобруйского аэродрома скопились перегоняемые в приграничные полки самолеты: четыре Ил-2, двадцать один Пе-2 и семь Пе-2.
В первый день войны советские летчики из города на Березине бомбили аэродромы, склады, скопления войск и артиллерийские позиции в районах Бяла-Подляски, Седльца, Коссова и Сувалок. Всего было выполнено 127 боевых вылетов. Бомбардировщики совершали их без истребительного прикрытия, и, к сожалению, потери были очень серьезными. До 45 процентов экипажей не возвратились на аэродром.
Бобруйский аэродром в 1941 году.
Налеты Люфтваффе на советские аэродромы были еще более ожесточенные. Пикирующие с завыванием сирен из облаков фашистские самолеты, свист сотен осколочных бомб, горы разбитой техники и изрытые воронками взлетные полосы — все эти страшные картины надолго запомнились нашим авиаторам.
Попытки повторить подобное стали предприниматься советской авиацией уже через пару недель после начала войны. 3 июля Генеральный штаб Красной Армии выпустил директиву о нанесении ударов по немецким аэродромам. Нанести штурмовой удар по аэродрому в Бобруйске было поручено 4-му штурмовому авиаполку, базировавшемуся на полевом аэродроме около белорусского городка Хотимск. На рассвете 4 июля девятнадцать Ил-2, а это были все пригодные для полетов самолеты, поднялись в воздух. Первую группу вел лично командир полка майор Гетьман. На подходе и над самим Бобруйским аэродромом штурмовиков встретил сильнейший зенитный огонь. Особенно досталось ведущему звену. Были сбиты оба ведомых майора Гетьмана: замполит 4-й эскадрильи 26-летний старший политрук Владимир Василенко и командир 3-й эскадрильи 27-летний капитан Николай Саталкин. Их горящие самолеты упали в лес.
Согласно советским данным, в ходе первой штурмовки аэродрома в Бобруйске удалось вывести из строя взлетно-посадочную полосу и уничтожить сразу 22 немецких самолета. Затем 5-9 июля пилоты 4-го ШАП во главе с майором Гетьманом еще трижды атаковали тот же аэродром. Авиаразведка определила, что в ходе четырех налетов «горбатые» в общей сложности уничтожили и сильно повредили 66 самолетов Люфтваффе, в том числе 23 бомбардировщика и 43 истребителя. Именно эти цифры позволили расценить действия командира 4-го ШАП майора Гетьмана, руководившего ударами, как исключительно успешные, и он был представлен к званию Героя Советского Союза.
Немцы на Бобруйском аэродроме.
Майор Люфтваффе Блунк вспоминал, как 125 русских бомбардировщиков в 1941 году атаковали немецкий плацдарм под Бобруйском на Березине. Немецкие истребители сбили 115 самолетов. Для него это было не бессмыслицей, не безумием. Эта история ему только показала, «какими молодцами были эти русские пилоты».