В девятом часу утра сегодня, 10 ноября, выхожу из кабинета на улицу Московскую покурить. Подходит мужчина в темно-коричневой куртке, лицо небритое, щетина начинает превращаться в бородку. Вспомнил: он и раньше подходил, денег просил, но общался культурно.
Говорит: «Извините, пожалуйста, только не бейте меня», — и начинает что-то непонятное рассказывать, хотя я и не обращаю на это внимания. Потом повторяет: «Мне бы на еду чего-нибудь, только не бейте…». Отвечаю, что у меня из богатства в кармане только проездной на автобус.
Он, ничего не отвечая, ловит проходящего мимо парня, но тот также ничего не дает. Мужик подсел на лавочку возле сидящего бобра, где уже сидела парочка. Не знаю, дали они ему на пропитание, или нет, но через пару часов, выйдя перекурить, опять его увидел. Мужчина, уже немного пошатываясь, остановил вышедшую из банка очень молодую парочку, и девушка, покопавшись в кошельке, что-то ему протянула.
Финиш был около пяти часов вечера, когда ехал домой. На Дзержинке, на автобусной остановке, вижу этого же мужика, но лежащего на тротуаре с разбитой головой, вокруг этой головы много крови. Стоит милицейская машина. Спрашиваю у сержанта: жив? Говорит, что да. «Сам себя поранил, или кто другой?» Отвечает: « Не знаю…».
Прохожие и стоящие на остановке, конечно же, ужасаются, сочувствуют, возмущаются, рассказывают о произошедшем по мобильным телефонам… Через несколько минут подъезжает «скорая», мужчину грузят на носилки и увозят.
Видевшие все это мои попутчики по автобусу никак не комментировали ситуацию: мол, подумаешь, какой-то бомж…
Подумалось: почему чиновники, выполняя распоряжение властей выявлять тунеядцев, не знают, как их находить? А ведь надо просто выйти из кабинета и пройтись по улицам…
Алесь АРТЕМОВ
Фото из архива «ВБ».
